Мне шесть лет, я работаю в типографии и совершенно не умею готовить, если исключить мою фирменную пасту с артишоками из пластилина, который мне покупает мама. Устроился на работу я совершенно случайно: приятель по садику оказался сыном хозяина той самой лавки, где распечатывали, кроме прочего, брошюры «Смоем с лица земли детский смех», и мой отец, основатель движения, предложил мою кандидатуру. Разумеется, есть свои минусы. К примеру, я не оформлен официально по огромному ряду причин: начать с того, что отца ищут многие люди, а фамилия у нас одна. Еще один нюанс: я очень редко сплю днем. Садик у меня до четырех часов, работаю с шести, и за эти два часа моя голубоглазая сводная сестра (с другой фамилией) только и успевает, что доставить меня на своем мотороллере «Vespa». Я никогда не падал с него во время дороги, что радует безмерно. Третий минус – у меня слишком слабые руки для управления станком, и зарплату я отдаю отцу, который и выполняет все функции.

В целом, деньги мне и не нужны: шесть лет далеко не та пора, когда работаешь ради денег. Мама достаточно зарабатывает, чтобы содержать меня и четырех котов в неведении того, насколько мы бедны. Отец нас покинул, когда мне было столько лет, что я сосчитать-то не мог, так что мама взяла все в свои нежные, пахнущие хозяйственным мылом и «вискасом» руки. И тогда, если меня не подводит детская память, которая, по слухам, полностью отсутствует у взрослых, я открыл в себе свой второстепенный талант.

И стало совершенно очевидно: нужно что-то делать. Я уже осознал, что школа неизбежна, так что вариантов у меня осталось крайне мало. И, что самое обидное, ни один из них не идет мне в голову. Фигурки героев и машинка в виде «Молнии МакКуина» и так уже действовали через раз – нужны срочные меры. Сегодня. Сейчас. Если я не смогу удержать свой дар, то что мне делать вообще на белом свете? Жить? Нет уж, спасибо. Мне достаточно того, что я вижу, какой кайф от факта существования получает моя мама. Я буду более решителен.

В этот момент Тайлер припомнил, что его отец хранил огромный пистолет в банке с корнишонами, что стояла в холодильнике. Он постоянно о нем упоминал, как о самом любимом ребенке, но при переезде забыл взять с собой. Тайлер ощутил прилив сил, словно волшебная фея снова прилетела к нему и дала добрый совет: «Всади себе пулю в висок».

Тайлер подумал о том, что мечты крайне отличаются от желаний. Странная мысль. Над ней бы порассуждать.

Тут Тайлер сразу же вспомнил фильм, суть которого он не понял (так как смотрел с середины, в чем кается), но гибель главного персонажа там была идеальной. Он, защищая юную девочку (что старше Тейлора лет на семь), вышел против огромного числа спецназовцев и Гэри Олдмана (эх, он, сука, был на пике) с пистолетом и гранатами, тайно спрятанными под… ну вы знаете, раз смогли это прочесть. Эта смерть казалось ему идеальной: она вдохновляла других (зрителей, это же фильм) на дальнейшую жизнь. Более счастливую. Для себя подобную смерть Тайлер не придумал. И потому начал героический поход с револьвером в детскую.

Поход был сложным. Револьвер отца был очень тяжелым, и мне пришлось его тащить за собой, словно собачку. В какой-то момент я стал Темным Мстителем, героически перетаскивающим бомбу через весь город; я практически пробрался к морю, и никакой самолет с автопилотом мне бы не понадобился, но на середине пути я вновь ощутил себя слабым. Мне снова стало шесть, а до моей комнаты оставалось еще половина пути. Дар пропадает, и я знал об этом. Но я справлюсь.

Тяжеленный револьвер оказался проблемой не только в плане доставки. Как же приставить его к голове? Ответ нашелся довольно быстро: мне помог плюшевый пони (я никогда с ним не играл, так как думал, что он хочет убить меня). Как следует уложив револьвер на пони, я нащупал курок и начал приближаться к дулу, воняющему рассолом.